Люди живут по-разному.
Кто как.
Кто-то умудряется жить даже по понятиям.
А вот я живу по пословицам.
Во всяком случае стараюсь.
Пословицу или поговорку можно подложить под любую
жизненную ситуацию.
Под любую!
Без исключения!
"Береги честь смолоду!"
Избито?
Банально?
Старо?
Да не Боже мой!
Всегда в самый раз.
Семья наша жила небогато, и мне пришлось поступить на
службу, не закончив школу.
Я пошла работать в конструкторское бюро, где много лет про-
тирала юбки моя старшая сестра.
Было решено, я буду "в присутствии" под её крылом, опекой и
защитой.
О! Распахивать крылья она умела.
Стоило кому-то из неугодных ей особ приблизиться к моему
столу, а устроили меня копировщицей, как она уже летела с
раздутыми ноздрями, и развивающимися пышными волосами.
Что?
Что вы ей тут сказали?
Да ничего мы ей не сказали, просто познакомиться подошли.
Нечего знакомиться.
У вас своя свадьба, у неё - своя, вечно повторяла Надька.
И я оставалась одна в этом огромном коллективе.
Девчонки были, правда, те еще, как говорят.
Но меня к ним тянуло.
Были они модные и красивые.
А главное, уже опытные, несмотря на то, что старше-то меня
были всего на два-три года.
А вот с Эльвирой мне познакомиться разрешили.
На Эльвиру я обратила внимание еще устраиваясь на работу, в
проходной огромного завода, где располагалось наше
конструкторское бюро.
Не обратить внимание на Эльвиру было невозможно.
Так она была безобразна.
Я просто оторопела от неожиданности, и стояла с открытым
ртом, пока меня не дернула за руку сестра.
Девочка попала в автомобильную катастрофу - пояснила Надька.
Хорошая девочка.
Присмотрись к ней.
Ну что присматриваться-то?
Изуродованное лицо с прекрасными печальными глазами.
Глаза были красивыми, умело подведенными, но рот, рот был
просто...
Я не знаю, как сказать.
Верхняя губа и нижняя часть носа были сплошным шрамом, безо-
бразным шрамом.
Зубы были вставными.
Когда мы стали приятельницами, нет, подругами мы так и не
стали,Эльвира, рассказывая мне о своих приключениях, сетовала -
ну, вот что за парни?
Нет бы в губы поцеловать, всё в шею или грудь норовят, и
показывала, прикрытые высоким воротником синяки.
Стыдно вспоминать, но я отводила глаза и думала - радуйся,
подружка, что хоть в шею и грудь целуют.
А вот одевалась Эльвира отменно.
Богато и со вкусом.
И вот тут-то, я и хочу сказать о чести, которую следует
беречь смолоду.
Работала в бюро женщина.
Ровесница моей сестры.
Красивая, яркая, с прекрасной белоснежной шеей.
И слышала я от сестры такую историю.
Много лет назад эта женщина, будучи совсем еще девчонкой
украла у сослуживицы зарплату из сумочки и прогуляла ее.
Проела.
Как-то так получилось, что ее вычислили и заставили сознаться.
Она пришла на работу с отцом, который вручил пострадавшей
сослуживице деньги, и обратился к коллективу со странной просьбой - не гоните Таню.
Пусть искупает свой грех на народе, там, где дел натворила.
Таню оставили.
Но эта история передавалась от старых сотрудников молодым, и
всё еще жила в цепкой памяти людей.
А Таня всё работала среди этих слухов.
После того случая, отец Тани умер от инфаркта.
И она искупала свою вину и перед ним тоже.
Но, вернемся к Эльвире.
Однажды, она пришла на работу в элегантнейшем зеленом
пальто, и изумительной красоты шарфе.
Таких тогда не носили.
Всё это было привозным, как тогда говорили.
Шарф исчез из шкафчика Эльвиры.
Разразился скандал.
Эльвира была языкастой.
Она обрушилась на всех с такой яростью, что просто стены
дрожали.
Сказала, что так и знала, что попала в змеиное гнездо.
Она забыла всех тех, с кем пила чай, ела хлеб, с кем
общалась.
Мы все были из этого гнезда.
Она так орала, а мы, ошеломленные, не могли остановить её.
Эльвиру усадили.
Надежда моя пошла за водой...
Вернулась она с прыгающими губами и показала в сторону
раздевалки.
В раздевалке у стола сидела Таня.
Она была мертва.
Её сердце, такое же больное, как у отца не выдержало.
Она расплачивалась за свою ошибку всю жизнь, а умерла из-за
чужой вины...
Назад
|