БЕЗ НАЗВАНИЯ

А начиналось всё так...так...так...
Знакомство в Интернете.
Договорились мы до того, что решили назначить свидание.
Да не абы где, а в самом прославленном городе Париже.
Городе любви и мушкетеров, художников и необыкновенных крыш, под
которые стремилось и еще будет стремиться не одно человеческое серд-
це.
Живя в разных городах, договорились состыковать туры так, чтобы быть
в Париже к Рождеству.
Рождество в католической стране - это совсем неплохо.
Скорее наоборот.
Это здорово.
Это классно!
Как я волновалась, как готовилась.
Что взять? В какой шубке ехать?
Всё имело значение.
Первая встреча!
Нельзя, чтобы она обернулась комом, как первый блин.
Только не это.
Никаких ошибок, никаких "косяков".
Только в цель, только в десятку, только наповал, а потом - будь, что
будет!
Двадцатилетнюю разницу в возрасте можно компенсировать лишь умом, де-
ликатностью и...нежностью...
В предвкушение встречи, в хлопотах, мы стали реже встречаться в Интерне-
те.
Мы уже были там, в реальном Париже, в городе нашей мечты.
И вот, я в аэропорту "Шарль де Голль".
Прохожу паспортный контроль, таможню и попадаю чуть ли не в объятия
молодой женщины со щитом в руках, на котором крупными буквами, по-рус-
ски, выведено мое имя.
Я в замшевом пальто.
Кремовом, длиннополом, чрезвычайно элегантном.
Шубку я отменила.
Парижские дождички и мокрый снег сделали бы меня похожей на нутрию.
Я не хотела быть нутрией.
Я хотела быть красивой женщиной.
По возможности!
Я приехала на день раньше своего друга.
Я хотела отдохнуть, осмотреться и приготовиться к встрече.
В отеле, в маленьком безликом номере следовало создать уют.
Сделать его временно тёплым домом, маленьким ковчегом для двоих, плы-
вущим по воле высших сил.
Когда-то, давно, я читала о женщине, умеющей создавать уют везде, куда
бы ее не забрасывала судьба.
Я позаимствовала ее умение.
Тумбочку у кровати украсила изумительная косынка, такая же косынка пре-
вратила обычное бра в красивый абажур.
Невесомая индийская ткань мягким облаком опустилась на постель.
Нашли свое место и несколько изящных безделушек.
А под подушкой притаился маленький пакетик лаванды, источающий див-
ный аромат.
На полочке в ванной комнате расположились флаконы и коробочки.
Ночное белье висит в шкафу, на плечиках.
Так. На всякий случай.
Пусть будет.
Знаю, что не будет!
Но...
На следующий день я сижу в холле отеля и жду туристов, среди которых
должен быть и мой друг.
Я предупредила администратора на "рецепшине" - не давать обо мне никому
никакой информации.
И вот!
К отелю подкатил вожделенный автобус.
Через стеклянную стену холла мне было отлично видно всех прибывших.
Из автобуса выходили люди разных возрастов.
В основном это были супружеские пары. Или вырвавшиеся из дома подруги.
Невольно вспоминалось путешествие Тельмы и Луизы. Так весело начавшее-
ся и закончившееся столь трагично, что сердце сжимается при одном только
воспоминании.
Наконец, вышли последние пассажиры - красивая женщина средних лет и де-
вочка, видимо, дочь.
Руку им подавал выскочивший из автобуса юноша.
Сначала матери, затем - дочери.
Мать пошла к дверям отеля, а юноша с девочкой еще о чём-то весело
болтали
стоя у автобуса.
Они мешали разбирать багаж. Их задевали, но они будто не видели ничего,
ни-
чего не замечали.
На плече у молодого человека висела легкая спортивная сумка, но он
подхватил
огромный чемодан своих спутниц и понес в холл.
Я узнала его сразу.
Это был мой друг.
Мой мальчик.
Мужчина из-за которого я сломала не одно копье, улаживая многочисленные
семейные дела.
Вырваться в Париж - это ведь не до универмага прогуляться. Не так ли?
Закончив процедуру оформления, мальчик переговорил о чём-то с портье,
пожал плечами и направился к лифту.
У лифта стояла девочка. Та самая. Из автобуса.
Мать ее уже поднялась в номер, а девочка задержалась или уже спустилась
в
холл снова.
Я не заметила. Я наблюдала за мальчиком.
Они опять заговорили. И опять они мешали тем, кто хотел подняться в
номер на лифте.
И снова их задевали. И снова они не замечали этого.
А как они смотрелись вместе.
Стройный темноволосый юноша и красавица-девочка, белокурая, почти одного
с ним роста.
Я залюбовалась этой изящной парой.
Этим воплощением юности, красоты и молодой любви.
Я поднялась к себе по боковой лестнице.
Я задыхалась. Десятый этаж.
В номере я накапала сердечных капель, так, для профилактики.
И стала лихорадочно возвращать комнате прежний безликий вид.
Лицо мое пылало от стыда...
Прощайте, глупые мечты...
Потом смыла с лица нарядную косметику, повязала голову косынкой - мне
это
очень шло, но совершенно меняло внешность, и дополнила это преображение
темными очками.
Я пошла гулять по вечернему Парижу.
В холле я вновь увидела белокурую девочку. Она о чём-то жарко спорила с
ма-
терью.
Та устало махнула рукой и пошла к лифту, а девочка побежала к стойке
портье, где "мой" мальчик беседовал с администратором, который только
пожимал плечами.
Из отеля они вышли вместе.
Прошли мимо меня.
Совсем рядом.
Я даже ощутила непередаваемый аромат его одеколона.
Самого лучшего на земле.
Я бродила по Парижу ярко освещенному огнями.
По Парижу своих грёз.
По городу, где мечтала бродить со своим другом.
В фантазиях наших мы исходили весь город вдоль и поперек.
Побывали везде.
Вместе.
А сейчас я была одна.
Мне казалось, что я на Марсе или Венере.
Мне было странно очущать себя здесь.
Я чувствовала себя в этой веселой толпе инородным телом.
Занозой какой-то.
Чем-то, что нужно удалить и забыть на веки-вечные.
Я плакала.
Тихонечко и незло.
Просто плакала.
Мне становилось легче.
Светлее...
В холле отеля я снова увидела девочку. Она хмурила хорошенький лобик.
Мальчика рядом с ней не было.
А ночью затрезвонил мой мобильный телефон.
Как я о нем забыла?
Ты где? - кричал мальчик.
Ты жива?
С тобой всё в порядке?
Если не прилетишь, я уеду.
Я буду в Москве.
Пусть не в Париже, но мы увидимся.
И, осевшим от волнения голосом, я прошелестела - жди меня завтра, в
пять,
у Вандомской колонны...
Я приду, даже если планета сорвется со своей орбиты.
Я приду...я приду...я приду...